19.12.2024 Алексей Бузырев: Следж-хоккей – мой смысл жизни

Алексей Бузырев 12 лет тренирует следж-хоккейный клуб «Югра». За эти годы следж-хоккей в России совершил шаг вперёд, наша сборная стала серебряным призёром Паралимпийских игр, а СХК «Югра» – семикратным чемпионом России. У истоков этого вида спорта в нашей стране стоял Алексей Бузырев. В большом интервью пресс-службе клуба специалист рассказал о трудностях, с которыми сталкивается следж-хоккейный тренер, про развитие этого вида спорта, про свою игру за «Мамонтов Югры» и о том, как пришёл в следж-хоккей.

– Как хоккей появился в вашей жизни?
– В 2002 году с родителями переехали из Украины в Россию. На тот момент папа профессионально занимался хоккеем. Остановились в подмосковном городе Клин, там производится знаменитое клинское пиво. И там я начал совершать свои первые шаги в хоккее, мне тогда было 10 лет. Это был зимний открытый стадион, на котором летом мы играли в футбол. Зимой, когда погода позволяла, у нас был чемпионат.

Из-за того, что пришёл в хоккей в позднем возрасте, приходилось всех догонять, и я каким-то образом это сделал. В итоге к годам 14-ти удалось всех даже в какой-то мере перегнать. Однажды даже капитанскую повязку заслужил. Потом, лет в 15-16, когда пора уже определяться, я уехал играть в Мытищи. Там играл на Чемпионате Москвы во второй группе. У нас была неплохая спортивная школа. По возрасту я уже подходил к выпуску, и попробовал свои силы в мытищинском Атланте – молодёжке. Ездил в хоккейный клуб «Витязь», тоже в молодёжку, но не прошёл просмотр, после чего вернулся в родную команду «Северная Звезда» из Медведково. Поиграл ещё сезон в юниорской лиге и выпустился. При том лет в 15 у меня была неприятная травма колена, из-за которой пропустил очень долгое время. Из-за этого начинались какие-то трудности в плане подготовки себя. Наступил период поступления в ВУЗ. Соответственно, хоккей ушёл на второй план. Поступил в Мытищах, два года мучился с коленом и мало-мальски выходил на лёд с любителями.

В 2011 году пошли разговоры о том, что будет создаваться молодёжный клуб «Мамонты Югры». На тот момент мой папа работал в Ханты-Мансийске сервисменом. Он сказал готовиться, так как у меня будет просмотр. И вот в июле 2011 года я приехал в «Мамонты Югры» на первые сборы, успешно их прошёл, но понял, что по здоровью не вывезу. Ну и не только по здоровью, ещё по игровым качествам, потому что два года паузы все-таки сказались на игровом тонусе. Тяжело было. Начинал я во второй паре защитников, потом оказался в четвёртой. Посидел, подумал, что не хочется обманывать ни себя, ни хоккей, ни тренеров. И принял решение забить большой гвоздь в стену и повесить коньки. Поэтому моя игровая карьера закончилась, не успев начаться.

Чуть больше года работал в клубе, судил детишек, хотелось остаться в хоккее и приносить пользу обществу. Около семи лет работал секретарём на матчах МХЛ, КХЛ, ВХЛ. И вот в 2012 году ко мне подошли на тренировке любителей и предложили попробовать себя следж-хоккейным тренером. Начал думать об этом. Вот с тех пор, с ноября 2012 года, я в штабе команды в статусе помощника главного тренера. Тружусь, Тренирую. Прошли уже и огонь, и воду, и медные трубы, и три олимпийских цикла.



– Получается, вы сразу приняли предложение войти в тренерский штаб следж-хоккейной команды?
– Прикинул, что совмещать три-четыре профессии не особо перспективно. Были планы пойти по судейской карьере, но у меня нет супервысокого роста, а сейчас все судьи фактурные, высокие. Ну и плюс трудности с коленями давали о себе знать. Я не мог напрягаться на льду, колено опухало.
В общем, поступило предложение. Я все взвесил. Общался с родителями. Мне сказали: «Решай сам. Твоя жизнь. Судьба. Делай выбор сам». Единственный совет от папы — на листочке выписать все плюсы и все минусы, что потеряю, что приобрету. По сей день следж-хоккей меня кормит, это стало моим смыслом жизни. Это мое детище, моя работа, мое любимое хобби. Работа сложная, казалось бы, но это любимое дело. Хоккей. Я в нем остался. Пускай немножко в другой роли. Но я так же выхожу на лёд. Стараюсь принести пользу обществу. Быть полезным в том, что знаю, что могу, что люблю. Все-таки хоккей – это, наверное, семейное дело. Я пошёл по стопам отца. Обидно, что не доиграл, но и отец у меня тренером не стал, а я вот 12-й год тружусь.

- Расскажите об особенностях работы со следж-хоккейной командой.
– Был эпизод: когда судили детский хоккейный турнир, было негде переодеться. Нас завели в раздевалку следжиков, и тогда впервые увидел станки, клюшки, какие-то костыли, протезы. У многих в первый момент ступор: у людей нет ног, ампутация, проблемы, протезы, люди пугаются, у меня изначально этого не было. Поэтому в плане начала работы с людьми с инвалидностью у меня не было психологических трудностей и проблем. Это такие же люди, как и мы, только единственное, что мы – спортсмены, мы прошли хоккейную школу, у нас есть какие-то традиции, у нас всё заложено из детства. А в следж-хоккей люди приходят, чтобы реабилитироваться, найти себя. А потом, когда они уже проникаются этим спортом, это становится их профессией, смыслом жизни. В этом заключается сложность, что к тебе пришёл взрослый человек, многие к нам приходили и в 25 лет, и в 30, и тебе надо уже взрослого мужика научить каким-то вещам, чтобы он быстро освоил такие технически сложные приёмы, как владение клюшками, перемещение на узкопоставленных лезвиях. Это непросто объяснять, потому что это не обычный хоккей, где можно всё показать на коньках. В следже же нужно подобрать такие слова, чтобы человек тебя понял, как минимум, со второго раза. В этом ключе, наверное, были основные трудности.

Следж-хоккей в России зародился в 2009 году, то есть мы были, наверное, первооткрывателями этого спорта в нашей стране. Всё было непонятно: мы брали методические хоккейные пособия, какие-то видеонарезки, разборы матчей из-за океана. На Западе следж-хоккей начал развиваться с 1960-х. Соответственно, когда мы только начали осваивать санки в 2009 году, то в США и Канаде этому виду спорта было уже несколько десятилетий. И вот шаг за шагом, методом проб и ошибок подбирали упражнения. Брали литературу по хоккею, свои наработки, что-то из своей карьеры. И все это перемалывали, перерабатывали на следж-хоккейный лад. В принципе, хоккей тот же самый. Пять на пять, два вратаря. Правила те же самые. Тот же экшен, те же приёмы, броски, эмоции.



- Оцените, как сильно следж-хоккей развился за эти годы.
– В силу того, что у нас долгие годы было всего лишь два этапа чемпионата России, то есть катастрофически мало игровой практики. Мы начали постепенно искать себе спарринг-партнеров зарубежом. Первая поездка, если не ошибаюсь, была в Польшу. Потом сыграли со Швецией. И постепенно двигались вперёд в поисках более сильных соперников. И если на Кубке Югры-2013 для нас команда Чехии была какими-то богами на льду, то уже в 2014 году на Олимпиаде наша сборная камня на камне от них не оставила.

По сути, если так разобраться, то наш чемпионат, наверное, самый сильный в мире. В Европе мы всех обыгрывали своим клубом. На турнире в Баффало в 2015 и 2017 году мы дважды стали победителями. Думаю, это о чем-то говорит. Наш чемпионат не стоит на месте, мы двигаемся вперёд, развиваемся. У нас сейчас нет международной игровой практики, но мировой чемпионат из-за этого тоже ослаб. Потому что тем же американцам, канадцам, чехам было интересно поиграть с нами, так как Россия – сильный соперник на мировой следж-арене.

- Расскажите о самых ярких событиях в вашей тренерской карьере.
– В первую очередь – первое чемпионство. Это было в Сочи, 2013 год. У нас в команде было семь человек и вратарь, а мы играли против грандов, у которых было по 15 человек в составе, и практически все сборники. У нас же в сборную регулярно вызывались только два человека. И случилось так, что за сутки до решающей встречи мы досрочно стали чемпионами России. При том, что годом ранее команда закончила на четвёртом месте. Я тогда ещё не работал, и не был на этом чемпионате. Для меня всё это было впервые. И эмоции были запредельные. То есть мы, грубо говоря, полгода в санях, и уже чемпионы страны. То есть это была, конечно, эйфория невероятная. Еще и в Сочи на Олимпийских объектах в марте светит солнышко. Помню, что мы нашу победу праздновали купанием в море. Море 11 градусов, мы там как дикие прыгаем, пляшем радостно. Наверное, да, это было первое запоминающееся событие.

Потом, безусловно, – это паралимпийские игры опять же в Сочи. Море, чистый горный воздух. Мы зрителями приехали поддержать четырёх наших ребят. И когда наши парни стали серебряными призерами Паралимпиады в Сочи, это было такое потрясение. Досадно проиграли в финале 1:2 американцам, но дали хороший бой и остановились в шаге от звания паралимпийских чемпионов. Но, тем не менее, это, наверное, самый высокий результат в истории российского следж-хоккея. По сей день вспоминаем эти эмоции, эти события.

- Да, тренерская работа – это дело тонкое.
- По большей части это психология. Надо же понимать, кому, как, что, когда сказать, как донести информацию, когда подойти, когда не подойти. Это, на самом деле, очень интересно. Вся наша жизнь, все наши общения с людьми, быт, семейный, рабочий, это все взаимоотношения с людьми. Лед — это не исключение. Поэтому здесь, я думаю, что надо уметь чувствовать игроков. Это я не про себя, а вообще в целом, про тренерскую работу, потому что это –– тонкое искусство. Недавно ходил на концерт дирижёра Валерия Гергиева, он приезжал в Ханты-Мансийск со своим оркестром. Это было очень круто. Когда у тебя 50 человек музыкантов, и все играют в унисон, попадают в ноты, это очень круто. Это прям здорово. И мы пытаемся это тоже на хоккей перевести, чтобы все мы друг друга понимали слово в слово. Но это хоккей, поэтому здесь бывает всякое. Играем все-таки с людьми, которые тоже хотят выиграть, победить.